Только наш Дунькин Пуп!
Добавлена: 29.05.2015 | Просмотров: 4777<<< >>>
Васильева Светлана Петровна
Диалектологам Красноярского государственного педагогического университета позавидуешь – собранный за десятилетия исследований материал в области микротопонимики (местных географических названий) – как сборник народной поэзии, захватывающая история души русского человека, пришедшего в Сибирь. Право же, вряд ли есть что-либо более увлекательное, чем "хождение" по местным географическим названиям! В местных говорах Красноярья "именовано", кажется, всё – и каждое село, и болотце, и край деревни. Да как красиво и образно!
Не устаёт это утверждать и известный красноярский лингвист, доктор филологических наук, профессор Красноярского государственного педагогического университета им. В.П. Астафьева, руководитель Регионального лингвистического центра, автор книги "Русская топонимия Приенисейской Сибири: картина мира" Светлана Васильева.
История с географией. И любовью
– Светлана Петровна, что особенного, сибирского открылось вам при изучении топонимической истории Красноярья?
– Особенности топонимии Приенисейской Сибири, а территорией диалектологических исследований в 60-80-е годы был Красноярский край, куда входила и Хакасия, обусловлены и историей, и географией края – тем многообразием ощущений, впечатлений от новой земли, нового окружения, с чем человек начинал жить в Сибири. И в этом плане топонимия очень ярко отражает языковую ментальность сибиряков. Можно сказать, в ней весь сибирский русский путь.
Сюда шли люди зачастую от отчаяния, от безземелья, бедности. И по своей воле, и по воле государевой. Шли за мечтой о вольной и богатой жизни. По некоторым названиям населённых пунктов так и видится, как, выбрав место для своего поселения, а это обычно бывало на берегу реки, новые сибиряки представляли своё будущее. И как посыл в это будущее давали названия своим селениям. Характерно, что многие из них такие оптимистичные – Счастливое, Богатое, Раздольное.
Но также придерживались традиции названия "по владельцу", по основателю деревни. И на карте края много владельческих названий – Емельяново, Творогово, Назарово... Многочисленные в нашем крае Алексеевки, Михайловки, Орловки из того же ряда. В некоторых случаях выбор названия решал общий сход, и за право дать своё имя селению боролись богатые селяне, купцы. Но в основном названия возникали естественным путём, то есть заимка Петра – потом деревня Петрова, и, наконец, Петровка.
Хотя что касается названия Петровка, то, как и Ивановка, чаще всего такая номинация возникала от пересечения с православными праздниками, и чаще всего по "имени" сельской церкви. Например, Рождественское, Петровка, Ивановка, Покровка, Вознесенка. В советское время все сёла, имеющие в своём названии "рождество", были переименованы, а другие остались как просто "именные". Так Христорождественское стало Дзержинским.
Владельческие названия имеют не только населённые пункты, но и отдельные места, бывшие в чьей-то собственности или связанные с историей "про человека". Так, в Бирилюсском районе есть Захарово поле, в Ужурском – Исаев ручей, в Богучанском – Лавриковы бугры, Никишкина мельница, речка Степаха. Известно, что Тасеево названо по имени князца Тасея, как и остров Татышев в Красноярске, по имени Татуша, сына местного князца. Столетия прошли с момента "присвоения имени" какому-то месту, уже нет "ничего общего" с изначальной историей, а топонимические названия сохранили народную историю, они, как ускользающий след прошлого, не дают ему исчезнуть. В этом, конечно, уникальность топонимов и особенно микротопонимов.
Также традиционно названия давались по социально-профессиональной принадлежности. В Балахтинском районе есть деревня Тархановская. Как можно предположить, название пошло от названия "тарханов" – достаточно привилегированного сословия, освобождённого от налогов. Балахтинские тарханы занимались скупкой льна, щетины и другим.
Характерно для Приенисейской Сибири и множество "казачьих" названий – Казачинское, Есаулово, Атаманово, Сотниково, Караульное, Казачка. Владение священнослужителями землёй, а ведь в прежние времена и служители культа вынуждены были крестьянствовать, по крайней мере владели землёй, держали хозяйство, оставило в названиях урочище Дьяконица, Попов луг. В советское время появились Милицейские Поля, гора Солдатская, деревня Солдатово.
– Помню, как в Емельяновском районе обескуражила история названия деревни Мужичкино. Оказалось, не с мужчинами она связана, а с женщиной. Вдовой, оставшейся с детьми и вынужденной пахать "как мужик". Тем более что в народных сословиях она проходила как "мужичка", то есть жена крестьянина, а не казака.
– Стоит сказать, что немало микротопонимов дают образ женщины. Что интересно, женских имён почти совсем нет в названии полей, заимок, таёжных мест, то есть там, где властвовал мужчина, где была его "епархия". И обычно с женской топонимикой связана какая-то душещипательная любовная история, красивая легенда. Урочище Ирина в Туруханском районе так названо потому, что там, по рассказам местных жителей, погибла молодая женщина. Катеринины берёзы – рощица в Назаровском районе, где, по легенде, повесилась девушка, которой не дали выйти замуж за любимого богатые родители. Много есть Марьиных рощ.
Любопытный раздел микротопонимики, связанный со словом "бабий". В Емельяновском районе есть Бабий пляж, Бабья купальня. Вообще всё, что связано с "бабьим", обязательно вблизи села, деревни, это какой-то маленький заповедный женский уголок. Вот и Бабья купальня – это часть пруда, где раньше были мостки, где женщины устраивали свои постирушки. Что характерно, "бабьи" названия давались ближним местам – поскотине, околице. А вот что касалось мужчины – это всегда далёкие места, связанные с тяжёлой работой (поле, пашня), охотой (заимка, лес).
Интересен в названиях и ряд антропонимов. Много островов, скалистых выступов, горок, холмов названы по сходству с частями человеческого тела. Есть в них Пуп, Ребро, Голова и даже Бородавка (Бородавкино поле, то есть кочковатое место, в Богучанском районе), Бок, Рёбра, Щёки (скалистые берега на Подкаменной Тунгуске). В Балахтинском районе есть место Горло, которое назвали так за узость прохода. Безгузов мостик, как поясняли местные жители, потому и "безгузов", что "труднопроезжее место, где весь зад отобьёшь".
В антропомофной топонимике также можно проследить гендерные различия, причём в названиях явно чувствуется "мужская метка". Я не говорю уж о Тёщином языке – извилистом горном участке вблизи Дивногорска. Это "классика", распространённая всюду, где есть горы. На Кавказе во многих местах есть такие Тёщины языки. Но Дунькин Пуп (возвышенность среди ровного поля) только у нас в крае и только в Балахтинском районе! Впрочем, этим сибиряки не переплюнули Манькины Титьки, что есть в народной топонимии севера России.
В названиях встречаются и разные виды "одежды". Так, в Богучанском, Бирилюсском, Балахтинском районах есть развилка и поле Штаны. Точнее не скажешь! Также приенисейская микротопонимия богата названиями, связанными с предметами: Хомутный покос (большая поляна, окружённая озером), гора Сундук, остров Сусечек (здесь скорее связь с садком для хранения рыбы, в некоторых местностях называемым "сусечек"), урочище Блюдце (три круглых поля в Абанском районе), поля Стопка, Чаша, покос Булочкино, гора Котомочкина, Ножницы (огромные камни на реке). В Бирилюссах место в конце тротуара, где останавливаются поговорить, называют Пятачок.
Чем дальше в лес...
– Потрясающе, как каждое название реки, озера (и дороги, и поля!) вмещает целый ряд событий, представлений человека. И как же красиво, порой необычно называли родные уголки!
– Нельзя не восхищаться образностью, меткостью названий, отражающих жизнь человека в близости с природой. Сколько в них наблюдательности! В этом плане интересен ряд местных названий, относящихся к животным. Что ж, в лесном крае это закономерно. Утёс Медвежья голова, гора Бараний лоб, порог Косой Бык. Что интересно, чем дальше в лес, тем больше названий, связанных с дикими животными – Волчий лог, Медвежий угол. А вот ближе к селению преобладают "связи" с домашними животными – Курячий ручей, например.
Очень часто в названии "подчёркивалось", на какой земле стоит селение, каков ландшафт. По многим названиям можно определить вид почвы – не случайно во всех языках присутствует слово "яр". Много и "горок". Собственно, исчерпывающие географические характеристики дают названия селений Мысовская, Толстый Мыс, Камень, Сопка, Подсопочное, Глядень (селений с таким названием несколько, и начинались они с места наблюдения караула). Образное восприятие местности в названии деревни Горбы, Курганчики. В Партизанском районе был участок Синий Хребет. Ну, "хребет" присутствует в нескольких названиях. Но почему "синий"? Как-то мне довелось быть в тех местах. И из окна поезда увиделся потрясающий вид. Действительно, издали вся та часть местности казалась ярко-синей! Как же надо было увидеть эту местность, как верно подобрать цвет названию!
Вообще ничто случайное не появлялось в "малых" географических названиях, в основе каждого микротопонима можно обнаружить порой какое-то интуитивное познание географии, определённое ощущение пространства. Так, например, во многих названиях "указывается" местоположение селения или какого-то уголка близ деревни – низинка ли, полянка ли среди тайги, луг, падь, лог. Всё ясно по названиям Елань (поляна), Луговатка, Луговское, Пашенный, Логавское, Выезжий Лог, Косой Лог, Гремучая Падь, Ямная. В Балахтинском районе деревня, стоящая в низине, так и называлась – Ямка. И хотя официальное её название было Безъязыково, в народной памяти и местных говорах она и поныне Ямка!
Прежде не было "искусственных" названий населённых пунктов, их не специально "изобретали", всё происходило в живом процессе.
– И потому так точно!
– Да, вот эта "точность", географическое соответствие поразительны. Не случайно, например, сложилось название села Светлолобово. Оно стоит на пригорке, и солнце, находясь в зените, освещает его "прямо в лоб". Или Холодный лог – потому что в этом месте всегда туман и холодно даже в жару.
Не редкость названия, связанные с определением времени дня. Например, Полуденный распадок в Абанском районе. И действительно, в этот лог солнце заглядывает только в полдень. Момент зафиксировался! Или в том же Абанском районе есть поле Закат – освещение здесь наиболее яркое в закатное время. Названия отражают символическое представление о сторонах света, о смене дня и ночи, прохождении солнца (восход – закат – полдень). Так, есть покос Сивер, который расположен в тени, не на солнце.
– Потрясающе, как в названия входило всё, что окружало человека, вся жизнь людская.
– И не только бытовая. Множество топонимов связано с духовной жизнью людей, их чаяниями, ощущением жизни. Я уже говорила о "посыле в будущее", установке на лучшую долю в новой сибирской жизни, отражённых во многих названиях населённых пунктов. И в этом плане показателен "раздел", связанный с мечтами, поисками Беловодья – сказочной богатой страны на просторах Сибири. Судя по названиям приенисейских селений, многие переселенцы шли в Сибирь в поисках Беловодья или, потрясённые красотой сибирской земли и особенно её пространственной мощью, принимали за него новое место. Это восхищение передают названия с эмоционально-экспрессивной окраской, как Светлолобово, Светлое, Беломестная, Белогорье.
Вообще река, вода как ментальный образ довольно плотно присутствуют на топонимической карте. И очень чётко даётся характеристика воды – река Прозрачная в Курагинском районе, ручей Светлый в Манском, реки Чистая, Светлая в Тасеевском. Им противопоставляется другой ряд названий рек – Мутная, Гнилушка, Поганка, Грязнушка. И это были не просто определения, эти названия имеют духовное значение. Что меня потрясает в "именнике" рек и ручьёв, родников – поразительное тонкое, на уровне интуиции и величайшей наблюдательности, знание, ощущение воды людьми прошлого.
В крае много родников, которые издавна называются Святой ключ (или Белый). Далеко не всем, даже очень красивым источникам даётся такое название, а только целебным. Но как это определяли в старину, как "чувствовали" воду?! И безошибочно, что и подтверждают современные исследования. И опять же, параллельно идёт ряд со словом "чёрный" и тождественным ему в значении "чёртов" – Чёртов омут, Чёртово озеро, Чёртов мост. Всё пугающее человека, что он не мог объяснить, пересилить, имело такие названия.
Из противопоставлений "чистого" (это бывало связано и с красотой места, что хотели подчеркнуть) и "нечистого" топонимы Лешачье болото, Ведьмино болото и Чистое Поле.
Нельзя считать случайными и названия селений с частью "верхняя" и "нижняя", особенно приречных. Ими тоже передаётся ощущение пространства и восприятие реки как совершенно различных частей мира.
Вообще у древних народов Сибири каждая река состояла из трёх миров: верхний мир – исток, то есть мир души, предназначенной родиться; средний, который соответствовал среднему течению, был миром живых (и действительно, на большой реке в среднем её течении вся жизнь кипела); наконец, третий мир – устье воспринимался как мир мёртвых, царство тёмной воды, куда уходят духи. Русские переселенцы восприняли это разделение, "прониклись" философией воды древних, что и отразилось в названиях.
Что характерно для русских названий водных мест, среди них много заимствованных из языков коренного населения Сибири. Например, названия рек Абакан, посёлка Абан, села Тайна (это кетское слово с ударением на последнем слоге), Кан. Известно, что и название нашей главной реки края Енисей пошло от самодийского "ионесси", что значит "большая река". А вот названию реки Кан, слову тюркского происхождения, приписывают значение "кровь". Однако также можно предположить, что история этого названия более древняя, возможно, есть связь с монгольским словом "канг", означающим "путь", "дорога". Река Кан в древности и была дорогой для кочевников. Но это тот случай, когда достоверно что-то утверждать невозможно, как и с названиями рек Волга, Москва.
Немалое количество так называемых ситуативных микротопонимов, возникающих в случае, когда ситуация "схватывается" и в названии выдаётся её ассоциативное осмысление. Нередко это передаётся через вкусовые ощущения. Сладкий Лог в Новосёловском районе, Горькая Дорога в Ачинском. Лог так назвали потому, что когда-то на этом месте перевернулся грузовик, груженный сахаром. А дорога – потому что в войну по ней возили хлеб на сдачу государству. Дорога была труднопроезжей, тяжёлой, а время голодным...
Живу во дворце, пошёл в хохлы
– В "малых" географических названиях, кажется, вся история души русского человека, пришедшего в Сибирь. И не случайно по богатейшему лексическому наследству сейчас изучают ментальность сибиряков. То, как называли родные уголки, отражает представления человека об окружающем, его духовный мир, осмысление всего сущего.
– Интересно, как топонимия даёт представление об особо свойственном сибирякам понятии "свой – чужой". С приобретением названия селение становилось "своим", "установленным", в восприятии чем-то прочным. Характерно, что при заселении Сибири русскими появилось много названий с корнем "стан" – Станок, Становое, Установо. А вот местожительство новоприезжих, обычно селившихся на окраинах, называли Выселками, Хутором. Нередко селения переселенцев каждой новой волны называли и Заимками, от глагола "занять". То есть "заняли" кусок земли.
Сложная система представлений "свой – чужой" и в названии деревни Дворецкое, позднее называемой Дворец, в Кежемском районе. Я долго искала истоки такого названия, что же такого дворцового было изначально. Оказалось, здесь начало в слове "двор", а "дворец" – потому что маленький, и всего лишь добавлением суффикса было дано отношение. Про Дворец и недалёкое от него село Косой Бык по ангарским селениям ходит присказка: приехал-де украинский хлопец жить на Ангару и пишет домой письмо: "Устроился хорошо. Живу во Дворце, пашу на Косом Быке". Ему из дома отвечают: "Уезжай-ка, сынок, из Сибири, приезжай домой! Хоть и жить будешь в хате, но работать на тракторе".
– Особый раздел топонимии Приенисейской Сибири – так называемые этнонимы, то есть названия "по национальности". Вот где раздолье для изучения исторической географии, истории, этнографии! Потрясающе, как топонимическая карта верно "рассказывает" о древней истории края!
– В названиях многих сёл и деревень "представлены" все древние племена, населявшие приенисейские земли. Например, Арейское – от этнонима "арины". От племени асанов, разновидности кетов, осталось село Асанское. Древнее племя кызыльцев – ач запечатлелось в названии города Ачинск. Предположительно и Мангазея возникла "по имени" племени мангазейцев. Реки Большая и Малая Кеть, Камас (бывшая деревня Камасинская), река Кача, Бахта, Койбалы, Верхний Имбат, Юраки, река Тунгуска, река Иргит, ручей Остяцкий, Саяны, Саянское – вся национальная карта далёкого прошлого. Племён бахтинцев, качинцев, бирюсы, иркит, камасинцев и многих других уж нет, они растворились в других народах, а названия сохранили о них память. Знаменательно, что сейчас историки и этнографы именно по географическим названиям восстанавливают пути древних народов.
В этнонимах отразилось языковое самосознание русских сибиряков, причём без какой-либо великодержавной кичливости, национального разделения. Если что-то и называли "по национальности", то это как фиксация факта – "здесь жили, живут другие". Например, Бурятские пашни, местность Буряты в Богучанском районе, Якутская гора в среднем течении Енисея, мельница Молдаванка в Балахтинском районе, река Зырянка в Казачинском. Случалось, что этнонимы возникали по какому-то одному факту. Так, Калмыцкий поворот в Берёзовском районе назвали потому, что в этих местах жил калмык-пастух. Или Цыганский мостик в Богучанском – однажды на берегу стоял табор.
Однако не до конца ясно происхождение названия селений Карымы или Карымское. Есть предположения, что "в честь" караимов, точнее, видимо, потомков от смешанных браков русских с караимами. Но в истории края большого переселения караимов – представителей народа Кавказа – не было. А населённые пункты с "карымским" названием есть в нескольких районах – Партизанском, Саянском, Сухобузимском, Абанском. Думается, здесь след от бурятского слова "карым", что значит "чужой".
В крае достаточно географических названий со словом "татарский" – речка Татарка, деревня Татарка, Татарский лог в Манском районе и другие. И это не обязательно по национальному признаку, по жительству татар в этом месте. "Татарами" в прежние времена называли всех иноплемённых.
Вторая и третья волна переселенцев из европейской части России дала ряд названий в память о родных местах, "как на родине". Так в крае появились белорусские селения Виленка, Минск, Минушка, Могилёвка. Украинских переселенцев можно было безошибочно найти в Галушке, Харьковке. Выходцы из Казанской губернии здесь основали свои деревни Казанка и Верх-Казанка. Отсюда и Вятка, Двинка, Нарва, Урал.
Но мононациональные деревни, "только вятские" или "пензенские", были достаточно редки. А сейчас их нет и вовсе. И раньше, если начиналось селение с казаков или пензяков, затем обрастало выходцами из разных областей. Розни не было, но языковое чутьё всегда было острым, и микротопонимы это вобрали в себя. Так, в деревне Огоньки Балахтинского района исторически сложилось два края. Верхняя часть – русские, а нижняя – выходцы с Украины. Русских называли кацапами, украинскую часть Хохлами. Так и говорили: "Пошёл в Хохлы".
А вот рядом с деревней Караульной в том же районе был расположен Острог (Караульный) – русское укрепление от набегов кочевников. Где стояла церковь, жили казаки, а в деревне проживали крестьяне, их звали "цанинки" (так они называли "чашки"), или "караульски чашички", – за особое произношение.
– Думается, не менее интересна и топонимия города. Помимо "официального" названия у каждого города есть своё, местное. Есть меткие названия районов, микрорайонов, улиц. В Красноярске – Взлётка, Бомбей, Таракановка...
– Топонимическое сознание горожан и сегодня в недремлющем состоянии. Язык – это всегда живой процесс, всегда творчество. Вот сейчас в каждом городе созданы комиссии по названию новых улиц, микрорайонов и так далее. Но это так называемая искусственная городская номинация. Порой даже забавно представить, как сидят солидные люди и "изобретают" название. А люди уже и придумали, да остроумно и точно! Название микрорайона Красноярска Взлётка ведь тоже родилось в народе. Кстати, сейчас именно на Взлётке ожидают названия новые улицы. Сотрудники регионального лингвистического центра предлагают назвать их в честь красноярцев – олимпийских чемпионов.
– Столько интересного в топонимической истории края, и какое счастье, что это языковое достояние сохранилось в научных запасниках. А что в топонимии современной?
– Сейчас естественных номинаций, то есть возникновения названий, практически нет. Как нет и чистых диалектов (местных говоров). К сожалению, почти двадцать лет нет диалектологических экспедиций как практики для студентов, которые бы дали новый материал. Да, двадцать лет, как по финансовым причинам, а также с учётом криминогенной обстановки филологи педуниверситета в экспедиции выезжают в ограниченном количестве. И то если выиграют грант. Так что если упустили какую-то местность, "не записали" название, то это уже не восполнить.
Хочу добавить, что мы всё равно ищем пути для пополнения своих картотек. Это дистанционные методы работы с учащимися края, курсовые и дипломные работы студентов, конкурсные проекты. Только редко выигрываем, так как тех, кто распределяет гранты, это мало интересует.
Автор: Алексеевич Т.
Источник: газета «Красноярский рабочий», 14.01.2011
Тэги: Евразия, Россия, Красноярский край, статья (текст)