Восточно-славянская топонимия ПриморьяДобавлена: 24.08.2012 | Просмотров: 7184<<< >>>Наиболее значительные работы в области восточнославянской топонимики принадлежит лингвистам. Таким образом, первые этапы развития отечественной ономастики (одним из разделов которой и является топонимика) связаны прежде всего с языковедческими исследованиями. Однако недостаточность такого подхода давно ощущалась большинством авторов, что и нашло отражение в трудах А.А. Реформатского, В.А. Никонова, А.В. Суперанской, В.Д. Бондалетова и др. Одним из перспективных путей изучения топонимии является применение семиотического метода, основанного на признании знакового характера географических названий и системной их организации. Системный подход к топонимии Приморья дает возможность выявить общие закономерности формирования региональных звеньев восточнославянской топонимической системы. Одним из универсальных принципов сложения локальных подсистем является сохранение географических названий, представляющих собой языковые реликты прежних насельников данной территории. Применительно к Приморью это тунгусо-маньчжурские топонимы (Иман, Самарга), корейские (Адими, Фудин), китайские (Суйфун, Майхэ). Как правило, субстратная лексика адаптируется в соответствии с особенностями языка новых поселенцев: Телянза – река в Анучинском районе – от Даланьцзы «Большой ручей», Улитиха (Улитовка) – населенный пункт в Уссурийском районе – от Улидахэ «Река длиною в пять ли» и т.д. Возможны «гибридные» образования, когда субстратный корень оформляется славянским аффиксом. Так в свое время появились станицы Лефинская, Суйфунская (по рекам Лефу и Суйфун) в соответствии с восточнославянской топонимической моделью. Нередко топонимический формант чужого языка по созвучию ассоциировался со своим аффиксом. Например, компонент -хэ (от китайского «река») воспринимался первопоселенцами Приморья по аналогии со славянским формантом -иха. Отсюда произношение Лянчиха, Тетюха, уже упоминавшееся ранее Улитиха и пр. Субстратная лексика заметно преобладает в гидронимах и оронимах на старых картах Приморья. По мере становления региональной топонимии составляющие ее наименования находят свое место в системе культурно-исторических ценностей переселенцев, прижившихся на новой родине. В частности, это проявляется в попытке создания топонимических преданий, содержащих толкование того или иного названия. Например, жители Владивостока рассказывают, что на реке Седанке жил «седой китаец», отчего и появился данный топоним. На самом деле, по мнению Ф.В. Соловьева, Седань в переводе с китайского означает «островок в морском заливе». Приведенный случай народной этимологии интересен как яркий пример переосмысления новоселами субстратной топонимии. Вместе с тем это попытка воплотить в топонимике память о собственной истории. Действительно, на реке Седанке долгое время жил китаец, услугами которого пользовался известный купец Семенов для перевозки морепродуктов. Таким образом, топонимия Приморья одновременно может рассматриваться как явление истории и культуры. Еще более показательны в этом отношении названия населенных пунктов. Часть из них составляют топонимы, перенесенные из мест переселения без изменений как память о прежней родине: Кролевец, Кневичи, Речица, Гайворон, Алтыновка и др. Другая часть представлена различными модификациями «материнских» топонимов типа Пермское, Воронежское (Турий Рог), Саратовка, Самарка, в том числе с формантом Ново-: Новонежино, Новоселище, Новочугуевка и пр. В народной памяти сохранилось название Зеленый Клин, данное переселенцами с Украины обширной территории Приамурья и Приморья, которую им предстояло обживать. Существовала практика присвоения образных названий не только основным, но и «существующим» топообъектам. Речь идет о сравнительно небольших географических объектах, находящихся вблизи населенных пунктов и включенных в систему хозяйственной деятельности. Это возвышенности, именуемые в обиходе Лысая Сопка, Богатая Грива, минеральные источники – Серебрянный Ключ, Кислый Ключ, Сахарный Ключ. Этот ряд можно дополнить топонимами, отражающими внешние признаки объекта: сопки Двугорбовая, Шапка; остров Коврижка и т.д. На первый взгляд, такие названия сугубо индивидуальны, поскольку выражают признаки самого объекта. На самом деле, в данном случае имя собственное тяготеет к нарицательному, т.к. оно не только и не столько индивидуализирует объект, сколько включает его в классификационный ряд ему подобных в соответствии с языковой и этнокультурной традицией. Аналогичные названия без труда можно найти на карте европейской части страны. Большую группу составляют названия населенных пунктов, образованные от антропонимов. Многие представляют собой топонимы-посвящения. Они связаны с именами и фамилиями первооткрывателей, первопоселенцев, лиц царствующего дома, государственных чиновников и членов их семей, исторических деятелей последующего времени. Эта тема достаточно изучена. Меньше внимания уделялось микротопонимам, характеризующим специфику быта переселенцев. Некоторые из них являются составными, включающими номенклатурные термины, которые указывают на географическую природу объекта. Особое место принадлежит названиям хозяйственных и промысловых угодий. В этом ряду небольшое число хуторов, располагавшихся в основном в Сучанской долине: Сучанский, Слонский, Вангов-Соломенный. Сибирский термин «заимка» в Приморье обычно обозначал не сельскохозяйственные, а охотничьи угодья, например Пилюлева заимка. В названиях, как правило, констатировалась принадлежность объекта. В таежном Дальнереченском (Иманском) районе распадки, пригодные для промысла, распределялись между местными жителями и именовались по фамилиям охотников: Тудохова падь, Ладошина падь, Жукова падь, падь Прыгунова. В силу особенностей приморского рельефа чаще всего встречаются номенклатурные термины «падь» и «сопка»: Смольная падь, Тигровая падь, Голубиная падь, Кедровая падь; Орлиная сопка, Тигровая сопка и т.д. В топонимии Владивостока закрепились наименования, присвоенные по профессиональным либо этническим признакам: Минный городок, Морской городок, Рабочая слободка, Корейская слободка и пр. Несколько слов о языковой специфике приморских топонимов. Известно, что каждая топонимическая модель имеет свой ареал. Например, формант -чи (Бровничи. Ляличи) указывает на белорусское происхождение. В средней полосе России многие населенные пункты оканчиваются на -иха. В русской топонимии ничтожно малое место занимает словосложение. Иная картина на Украине. Топонимия Приморья вторична по отношению к восточнославянской топонимической системе в целом. Она складывалась на основе разных традиций и принципов. Следовательно, наряду с этнически маркированными здесь должны были получить распространение этнически нейтральные, но продуктивные формы. К ним относятся многочисленные топонимы на -ка: Ивановка, Шмаковка, Семеновка, Фроловка, Харитоновка, Ширяевка, Сретенка, Покровка, Вознесенка, Воскресенка, Воздвиженка, Тавричанка, Суражевка, Черниговка, Каменка, Извилинка, Царевка, Струговка, Промысловка. Эта тенденция наблюдается и при образовании разговорных уменьшительных форм, иногда с уничижительным оттенком: «Смолянка» вместо Смоляниново, «Корейка» вместо Корейская слободка. К числу продуктивных тенденций можно отнести образование топонимов путем словосложения за счет активного употребления форманта Ново-. Преобладание в составе восточнославянского населения Приморья южных этнических групп наложило свой отпечаток на местную топонимию, прежде всего сельскую. В ней довольно заметное место занимают двойные названия. Принципы их создания различны, но заслуживает внимания сама тенденция. Многочисленные Петропавловки связаны с именами апостолов Петра и Павла. К местной топонимической модели, на наш взгляд, можно отнести названия, образованные путем слияния имени и отчества, например, Владимиро-Петровка Ханкайского и Павло-Федоровка Кировского районов. Данная модель находит поддержку также в наименованиях казачьих станиц: Платоно-Александровская, Василе-Егоровская, Михайло-Семеновская, Алексее-Никольская. Не исключено, что эти ассоциации сыграли свою роль при образовании нового топонима Булыго-Фадеево. Он состоит из псевдонима и подлинной фамилии известного писателя. В настоящее время приморская топонимия представляет собой самостоятельную подсистему, связанную с «материнской» топонимической системой языковым родством и общностью исторического развития. Литература и примечания 1. Реформатский А.А. Семиотика географической карты // Лингвистическая терминология и прикладная топономастика. – М., 1964; Суперанская А.В. Общая теория имени собственного. – М., 1973; Никонов В.А. Введение в топонимику. – М., 1965; Бондалетов В.Д. Русская ономастика. – М., 1983; Мурзаев Э.М. Очерки топонимики. – М., 1974; Толстой Н.И. Славянская географическая терминология: Семасиологические этюды. – М., 1962. 2. Топонимией называем совокупность топонимов, топонимикой – науку о географических названиях. Подробнее см. Никонов В.А. Введение в топонимику; Бондалетов В.Д. Русская ономастика. 3. Соловьев Ф.В. Словарь китайских топонимов на территории советского Дальнего Востока. – Владивосток, 1975.С.111,120. 4. Там же. С.86. 5. Информация получена от Шестопалова Георгия Ивановича. 6. Неживий О. Сон тихоокеанского туману // Памятники Украины. – Киев, 1991. №1.С.53-54. 7. Филология Дальнего Востока (Ономастика). – Владивосток, 1977. 8. Кабузан В.М. Дальневосточный край в XVII – начале XX вв. /1640-1917/: Историко-лемографический очерк. – М., 1985.С.248. 9. Фетисова Л.Е. Восточнославянская топонимика как явление культуры (но материалам фольклора Приморья) // Исторические названия – памятники культуры: Материалы научно-практической конференции. Владивосток, октябрь 1989 года. – Владивосток, 1990. С.55. 10. Исмагилов Х.Х. В названиях населенных пунктов Приморского края – имена их основателей // Филология Дальнего Востока. С. 45-46; Аргудяева Ю.В. Путешествующие топонимы // Там же.С.37-44. 11. Кабузан В.М. Дальневосточный край в XVII – начале XX вв. С.234-254. Автор: Фетисова Л.Е., к.ф.н., с.н.с. сектора этнографии Института истории ДВО Источник: Вторая Приморская краевая научно-практическая конференция «Исторические названия – памятники культуры». 26-27 мая 1992 г. – Владивосток, 1992 Тэги: Фетисова Л.Е., Конференция (1992), Евразия, Россия, Приморский край Исторические названия – памятники культуры1. Исторические географические названия в контексте современных общественно-политических процессов1.1. Груздев А.И. Топонимика и общественно-политические процессы 1.2. Аргудяева Ю.В. Топонимы Приморья как источник по истории формирования населения края 1.3. Груздев А.И. Концепция возвращения исторических географических названий в Приморье 1.4. Дьяченко Б.А. Восстановление названий улиц Владивостока 1.5. Еланцева О.П. Байкало-Амурская магистраль: к вопросу о топонимах на карте 1.6. Лаптев В.З. О возвращении исторических названий казачьим поселениям Приморья 1.7. Обертас В.А. О некоторых принципах формирования городской топонимии Приамурского края в кон. XIX – нач. XX вв. 1.8. Обертас В.А. О проблеме одноименности в топонимике Владивостока 1.9. Розенфельд С.И. Военные моряки – первооткрыватели Приморья 1.10. Рязанцева М.Д. Топонимика и геология 1.11. Храмцова А.Т. ПГОМ им. В.К. Арсеньева как хранитель информации о топонимических памятниках ДВ (обзор фондов музея) 2. Историко-лингвистические проблемы топонимии Приморья 2.1. Киселева М.О. Функционирование топонимов г. Владивостока 2.2. Мизь Н.Г. Православие в топонимике Приморья 2.3. Осипов Ю.Н. Почему так названо? 2.4. Подмаскин В.В. Происхождение тунгусо-маньчжурских топонимов Приморья и Приамурья 2.5. Рублева О.Л. Топонимический словарь Приморья 2.6. Фетисова Л.Е. Восточно-славянская топонимия Приморья 2.7. Шавкунов Э.В. Бохайские топонимы и гидронимы Приморья Комментарии (1)№1 Дата: 14.06.2014 Добавил: Людмила Мне интересно положение о том, что "Одним из перспективных путей изучения топонимии является применение семиотического метода, основанного на признании знакового характера географических названий и системной их организации".Данный метод, вернее культурный семиотический код, я применяю в изучении городской топонимии древнерусского восточнославянского города Великого Новгорода. |