Былырги устория

[cool]

Былырги устория
или Разоблачение Наследника «Золотой зуб» - 2


Начало истории Разоблачение Наследника «Золотой зуб»

Автор: cool

Широка река, глубока река
Не доплыть тебе с того бережка.
Тучи низкие прячут лунный свет
Полететь бы мне, да вот крыльев нет.


Во сыром бору злой огонь кипит
Конь черней, чем ночь у огня стоит.
Бьёт копытом он, ищет седока
Оттолкнул тот конь наши берега





1. «Золотое кольцо»


Я уже много раз писал о тех местах в КНР, которые просто таки обязательно нужно посетить жителям Приморского края, любящих свою историю. К ним относятся: Харбин и прилегающий к нему Ачэн (северная столица чжурчженей), гора Чаньбашань или Пэктусан (Мировая гора для всех народов, населявших Маньчжурию) и городище Сангёне в Дунцзинчэн (столица Бохай и культовый храм клана Айсинь Гиоро до 18 века).

Неплохо бы всем побывать в городище Чэнцзышань на горе Дунмоушань в пригороде Яньцзы. Это городище первая столица Бохай, с которой все началось, и южная столица Восточного Ся, в которой история чжурчженей закончилась.

Не пожалейте времени и смотайтесь с Яньцзы на трассу соединяющую Лунцзин и Сичэн. Там вы найдете две крепости, Западную и Восточную, эпохи Когурё, которые являются образцом для многих древних фортификационных сооружений в Приморском крае.

Было бы глупо не побывать в Суйфэньхэ, ранее станция Пограничная. Обязателен к посещению город Пекин, определявший на протяжении веков и определяющий до сих пор политику в Восточном полушарии.

Напоминать о городах Далянь (Дальний) и Люйшунь (Порт Артур) как то даже не прилично в культурном обществе. Это то же самое, что забыть о своем дне рождении...

Не меньший интерес для любителей истории Приморского края представляет город, который нам более известен под именем… Байдахе. Его оригинальное название Бэйдайхэ, но направление известно многим. При этом мало кто знает, какую интересную роль этот район-курорт сыграл в мифологии Приморского края. Вот об этом я и хочу вам рассказать…




Начало следует...

[cool]

2. «И снова здравствуйте»

Легенда «О Куанъюне» опубликованная В.А. Альфтаном

«На Сучане лет 500 тому назад царствовал сильный царь Куанъюнъ, китайской династии. Кругом его царства жили сильные цари, зависимые от него и платившие ему дань. Почти через каждые 100 верст было особое царство (Бай-ли-вуанъ), и только не многие из царств были самостоятельными.

У царя Куанъюна был племянник, который жил в крепости в местности Санга-гу, по реке Улахэ. Семья племянника состояла из жены Хунлоню и ее сестры Люлоню, - обе писаные красавицы; все удивлялись их красоте.

Там где Великая китайская стена выходит к морю,


на каменной скале стоит храм в честь святой женщины – китаянки Мындзя-ню, сохранившей до конца супружескую верность.


Однажды жена племянника Хунлоню собралась поехать в храм Мындзя-ню поклонится святой женщине, но перед отъездом через ворожею узнала, что на обратном пути ей и ее мужу грозит большая опасность от дяди Куанъюна, который был большой развратник и любитель красивых женщин… Хунлоню начала (уговаривать) мужа не заезжать к дяде, но он не стал ее слушать… Тогда Хунлоню, вынув серьги, одевшись по-мужски и заплетая волосы в одну косу, отправилась в дорогу с мужем и небольшим отрядом…

Солнце уже склонялось к западу, когда они на обратном пути подъехали к дядиному дому. Куанъюну дали знать о приезде племянника и он, выйдя ему на встречу, стал очень уговаривать его зайти в дом, и отдохнуть. Племянник согласился…

И дядя, и племянник сильно выпили, когда наступила ночь. Во время пира Куанъюн обратил внимание на красивого прислужника у племянника и спросил: «Кем приходится тебе этот человек?». Племянник, забыв, что обещал жене не выдавать ее, спьяна сказал было: «Моя жена», но опомнился и сейчас же поправился: «Это моей жены брат», но было уже поздно…» Куанъюнъ схватил Хунлоню …

Возмущенная Хунлоню выхватила саблю и отрубила дяде голову, а затем в досаде на мужа, что он забыл свое обещание, и ему отсекла голову… Она села на коня и поскакала домой… Но вскоре войска Куанъюна бросились в погоню за ними и настигли их… Видя свою неминуемую гибель, Хунлоню оторвала кусок от своей одежды и укусила палец, кровью написала своей сестре о всем случившемся. Затем привязала письмо к гриве, пустила свою чудную белую лошадь домой, а сама себя заколола кинжалом…

Получив письмо о гибели своей сестры и ее отряда, Люлоню собрала войска и отправилась в царство Куанъюна отомстить за них. Это происходило в саамы жаркие дни летом. Дойдя до реки Даубихэ, Люлоню послала вельможу посмотреть, стала ли река.
Тот пошел и принес ответ, что река не стала. Ему отрубили голову и послали другого, но и этот принес тот же ответ; тогда и его постигла та же участь. Так казнили человек десять. Наконец один из посланный думает себе: все равно отрубят голову, скажу, что река стала. Так и сказал, и действительно, когда подошли к берегу, лед покрыл всю реку. Отряд перешел по льду, и дойдя до города, где жил Куанъюнъ, разбил наголову неприятельское войско…

При этом казнили всех жителей и детей. Спаслась лишь одна девочка, которая начала жить с медведем. От них-то по легенде и произошли орочи.»



Продолжение следует...

[cool]

3. «Un coeur en hiver»


То, что история имеет исключительно китайские корни становиться ясно из первых строк.
Царь Куанъюнъ именно «китайского производства», утверждается в легенде, а первый же упомянутый храм находится «там, где Великая китайская стена выходит к морю». Этот храм так же, безусловно, китайский, поскольку построен в честь китаянки Мындзя-ню или Мэнцзян-нюй (???)

В имени этой девушки присутствует иероглиф цзян (?) в значении имбирь. Имбирь обладает рядом полезных свойств, вплоть до замедления старения и возврата молодости. На востоке считается, что он делает женщину страстной и более покладистой. Может быть поэтому, ключ иероглифа цзан (?) состоит из иероглифа «женщина» (?) над которой элегантно возвышается иероглиф «добрая/счастливая» (?).

В свое время корни имбиря служили разменной монетой при торговых отношениях, превратив слово «цзян» в фамилию аристократического рода. Именно из этого рода и происходит наша героиня. А дело было так:

Давным-давно полюбили друг друга храбрый юноша и прекрасная девушка. Гуляли они однажды ночью при полной Луне. Увидела Луна возлюбленных и позавидовала их счастью. Опустила она на прекрасную девушку свои чары, и превратилось сердце красавица в кусок льда.

И стала девушка таять прямо на глазах. С каждым днем покидала ее жизнь. Никто в округе не знал, как помочь красавице.
Делать нечего, отправился жених в дальние страны на поиск целительного снадобья…
Далее следуют его злоключения, которые и привели его к загадочному цветку. Но по совету духов он выкопал корень и изготовив отвар вылечил любимую.

С тех пор используют люди корень имбиря против самых холодных сердец. Например, секрет Жанны Дюбарри, фаворитки короля Людовика XV, строился на том, что она поила отваром из имбиря всех своих будущих любовников, в том числе и короля…

Но вернемся к Мэнцзян-ню. Появление ее на свет произошло достаточно не традиционным способом. И было это так:

В старые времена жили на свете старик со старухой по фамилии Цзян. И не было у них детей. Посадили они тыкву-горлянку, ботва которой через стену перекинулась к соседям. Соседи тоже были бездетные по фамилии Мэн. Прошло время, и у соседей выросла большая тыква. Решили семьи Мэн и Цзян поделить тыкву поровну. Разрезали ее, а там девочка сидит. Так и назвали ее Мэн-Цзян-нюй — девочка из семей Мэн и Цзян.

Прошли годы, выросла Мэнцзян-нюй настоящей красавицей. И вот однажды повстречала она Циляна…




Продолжение следует...

[cool]

3. «Ласточка с весною…»


По одной из легенд, настоящее имя Мэнцзян-нюй было Ласточка (кит. ?? палл. У-и), и являлась она дочерью дворцового лекаря (кит. ?? палл. У-и). Как видим, идет игра значений одинаково звучащих слов. Так называемая лексическая парономазия, которая активно изучается китаеведами. В нашем случае, парономазия так же является основополагающей частью легенды «О Куанъюне».

Так вот, однажды, когда она купалась в пруду, ее увидел некий Цилян. За такое подлое занятие, как подглядывание, по китайской юриспруденции полагается неминуемая… женитьба. На чем и договорились.

Но, во время медового месяца его схватили и отправили на строительство Великой китайской стены. Было это в эпоху правления династии Цинь (221 – 207 года до нашей эры). Мэнцзян-нюй ждала своего мужа день и ночь. И в ожидании шила ему одежду (кит. ?? палл. У-и). Вот уже наступила зима, а Цилян все еще не вернулся домой. Прошли годы. Так и не дождавшись мужа, девушка пришла к месту строительства стены.

Но там она не смогла найти Циляна. Сначала девушке никто не говорил, где ее муж, но потом открылась правда: тело ее мужа замуровано в одном из участков стены. Убитая горем Мэнцзян-нюй упала на колени возле стены и проливала слезы день и ночь. Слезы девушки были так горьки, и их было так много, что стена в том месте, где они падали, потеряла свою прочность и обрушилась. Так девушка нашла своего любимого. После похорон своего мужа Мэнцзян-нюй отдала свою душу Духу вод (кит. ?? палл. У-и). Т.е. просто утопилась…

Удивительно, но у легенды с обрушением участка Великой китайской стены может быть историческая параллель. В 2002 году в 200 км на северо-востоке от Пекина были найдены руины Стены. Она разрушилась в результате элементарной коррупции и воровства чиновников, строящих Стену. Так на одном из участков Таньшаня, в Государственном лесопарке города Пекина Цзюфэн (?? - пик Беркут) в самых узких местах ширина стены составляет всего 70 см. Неудивительно, что Стена рухнула под своей тяжестью.

По другой легенде Мэнцзян-нюй не утопилась, а спрыгнула со скалы Цзюфэн.
Интересно, что существует придание о неком монахе, который решил стать Буддой и прыгнул со скалы Цзюфэн вниз. Получился не беркут, а Икар какой-то…

И все же легенда «О Мэнцзян-нюй» не просто о трагической судьбе влюбленных, а…

Тыква, из которой родилась Мэнцзян – является символом луны, а сама девушка – зодиакальным знаком Дева. Нахождение луны в ногах Девы – это осень, период сбора урожая и свадеб. Далее следует зима. Природа увядает, а женщины занимаются вязанием и прядением. Приходит время и вот уже «ласточка (первое имя Мэнцзян) с весною в сени к нам летит…» Наступает период вессених паводков и дождей, способных как слезы героини размыть любую стену… Одним словом, Мэнцзян-нюй аналог нашей Макошь. А лексическая парономазия «У-и» как созвездие Малая Медведица, вокруг которой крутится небосвод, определяющее «закон вещей» (кит. ?? палл. У-и) ...



Продолжение следует...

[cool]

5. «Опаснее тигра...»


Но есть ли документальные подтверждения существования Мэнцзян-нюй или это целиком и полностью выдуманный образ?

Оказывается, согласно записям «Цзо-чжуань» («Нижеследующий комментарий»), дотируемых 550-м годом до нашей эры, войска царства Ци напали на царство Цзюй (провинция Шаньдун), входе боев с которым погиб генерал царства Ци по имени Цилян. Его жена ждала гроб недалеко от Цзыбао (провинция Шаньдун) и горько плакала. Она отказалась принимать смерть мужа до тех пор, пока не увидит его тело, поэтому отказала своему императору Хуань-гуну (???) почтить память генерала.

Упоминается жена генерала Циляна и спустя 200 лет в «Ли-цзи» («Записки о ритуале») в главе «Тяньгун».
В «Шо юань» («Сад речений») написанных в 1-м веке уже нашей эры реальный факт украшается легендарным описанием: «жена Циляна плакала, стоя возле городской стены, а стена рухнула».
Как видим, пока еще речь идет не о Великой, а о простой городской стене.

В «Бэй-ши» («История Севера») в главе «Биография добродетельной женщины» впервые появляется сюжет о самоубийстве жены Циляна на реке Цзы-шуй.

Безусловно, что жена Циляна служит прототипом Мэнцзян-нюй. Сам военачальник Цилян (Чжи) и его товарищ Чжоу (Хуа) погибли в 656 году до нашей эры во время сражения, отказавшись от измены в обмен на щедрые дары противника.

Неизвестная нам женщина, жена Циляна, в результате непрерывных пересказов, оказалась живущей во времена императора Цинь Шихуан, правителя царства Цинь, который и начал строительство Великой китайской стены примерно после 215 года до нашей эры.

Интересно, что столицей царства Ци, в которой жили наши герои, теперь является районом городского округа Цзыбо (кит. ??, «Черная равнина») и называется Линьсянь. Ранее – Линьцзы (кит. ?? «перед Черной»). Существует лексическая парономазия слова «линь», игра понятий одинаковых по созвучию. Так, название города Линьцзы кратко произносят как Линь (кит. ?). Это же слово обозначает «обряд оплакивания покойника».

А теперь давайте вернемся к легенде «О Куанъюне»: «у царя Куанъюна был племянник, который жил в крепости в местности Санда-гу, по реке Улахэ»

У этого племянника была жена Хунлоню, которая решила поехать в храм Мэнцзян-нюй. Зачем?

Думаю, стоит обратить внимание на игру слов. Так местность Сандагу, можно записать иероглифами ??? (палл. Сан-дэ-гу), которые дают значение «справлять траур по большому несчастью».
Под «большим трауром» в Китае подразумевается смерть родителей. Таким образом, мы узнаем истинные причины поездки Хунлоню в Китай – главная героиня носила траур по родителям и поехала в храм, созданный специально для страдающих разлукой женщин…



Продолжение следует...

[cool]

6. «Широка река, глубока река…»


Сама река Сандагу является правым приток реки Улахэ в Чугуевском районе Приморского края. По версии китаеведа Соловьева (обозвавшего большую часть названий в Приморском крае китайскими) название это якобы китайское, образовано компонентами: сань – цифра три; дао – суффикс; гоу – речка, т.е. Третья речка.
Но как мы видим сами китайцы, не понимают значение этого названия (значит гидроним не китайского происхождения), а просто переосмысливают его согласно контексту легенды «О Мэнцзян-нюй».

Но почему в китайской версии героиня ждала мужа в своем городе, а приморская героиня решила ехать куда-то? Захотелось поискать приключений на свою голову?
Все просто. Аборигенное название реки Сандагу, впервые записанное М. Венюковым в 1858 году, образовано тунгусо-маньчжурскими компонентами: санда – пойти, что бы узнать; гу – разное, всякое.
Получается, что само название гидронима определило дальнейший сюжет Приморской легенды.

Река Сандагу является всего лишь определенным участком реки Ула, так же как ранее местное население называло словом «уссури» участок реки Ула от притока в нее Фудзина до Даубихе (Арсеньевка).

Название реки Улахэ, слава богу, Соловьев не стал подгонять под китаизм и признал, что название «ула» тунгусо-маньчжурского происхождения. Действительно, Ула – «большая река, имеющая долгое течение, глубокая и широкая».
Однако вопрос, кто же добавил китайский формат «хэ» к названию, остается открытый. Очевидно, некто хотел видеть Приморский край Желтой республикой…



7. Сучан


Но почему для легенды была выбрана именно река Ула? Оказывается, это тунгусо-маньчжурское слово транскрибируется китайскими иероглифами ??, где ? (У) имеет значение «чёрный, тёмный; вороной». А ведь на Черной речке (кит. ? палл. Цзы) жила в Китае Мэнцзян-нюй!

Теперь давайте посмотрим на название реки Арсеньевки или Даубихи. Арсеньевка является левым притоком реки Уссури. Первое, аборигенное название реки – Хуэ-бира, состоящее из тунгусо-маньчжурских компонентов: хуэ – скребок; бира – река. Такое название характерно для тех рек в Приморском крае, которые в режиме паводков так «соскабливают» равнину, как охотник соскребает мездру со шкуры.

Обратим внимание на сюжет легенды «О Куанъюне». Сначала в легенде говорится:
«на Сучане лет 500 тому назад царствовал сильный царь Куанъюнъ».

Потом оказывается, что битва с войском царя состоялось на Даубихе, после ее пересечения войском Люлоню. Но даже при «царе горохе» Сучан и Даубиха были совершенно разными областями.

В первой части «Разоблачения…» мы рассматривали происхождение легендарного термина «сучан» от слова «сучу» - кольнуть. Так же мы узнали, что у тунгусо-маньчжуров «сучан» служит термином обозначающий «скребок для замши» и этим же словом могли назвать и реку сильным паводковым эффектом из за которого равнина утюжится.
И действительно: «то место, где находится устье Сучана и откуда начинается его долина, с трёх сторон обставленная горами и открытая только к югу. Эта долина, гладкая как пол...» (Пржевальский)

Тогда выходит, что река Хуэ (или Даубиха-Арсеньевка) и легендарный Сучан – одно и то же!

Является ли название реки Сучан аборигенным или занесенным, вопрос до сих пор открытый. Например, название этой реки созвучно и объяснимо русским словом «суча» в значении «соединять, свивать что-нибудь с чем-нибудь»

Посмотрим на описание реки: «в верхнем течении русло реки умеренно извилистое. В среднем течении русло извилистое, разделяется на рукава и протоки». Одной фразой - река сучится на рукава…


Продолжение следует...

[cool]

8. «Щит и меч»


Но вернемся к старому названию реки Арсеньевки.

В 1858 году Венюков впервые записал название этой реки как Добику. Только после 1860-х годов название реки впервые написали Даубихэ.

Благодаря известному исследователю Арсеньеву это написание утвердилось. Он считал, что гидроним Добику образован от китайского слова Даобинхэ, которое якобы состоит из компонентов: дао (?) – нож; бин (?) – военный, солдат. Соответственно Даобинхэ, по мнению Арсеньева, означает «Река военных сражений». Возможно к такой мысли его подтолкнула легенда «О Куанъюне».

Подобное суждение поздние исследователи считают необоснованным, так как эти компоненты в китайских названиях не встречаются вообще. Мало того «даобин» ?? не что иное, как просто «меч». Правда в китайской литературе встречается поэтическая форма «бедствия от меча» как метафора войны в форме ?? (даобин). Если так, то нужно признать в беглых китайских манзах высокообразованную интелегенцию…

Соловьев считал, что гидроним Добику китайского происхождения и образован компонентами: да (?) – большой; бэй (?) – север. Получается, что Дабэйхэ переводится как «Большая северная река».

Но вот любопытный момент, имеющий прямое отношение к нашей легенде. Оказывается в китайском языке фраза ?? (дабэй) эквивалентна современной ?? (дабэй) в значении… «нести крупное поражение; военный разгром»! Никакого отношение эта фраза к «большому северу» не имеет. Прав Арсеньев?

Не менее интересно и то, что в китайском языке есть образное выражение «подвергать себя опасности» произносимое как «даобин» (??) и переводимое дословно как «ходить по льду»

Получается, что фраза в легенде «О Куанъюне»: «отряд перешел по льду реку и дойдя до города, где жил Куанъюнъ, разбил наголову неприятельское войско» означает, что отряд с большим риском перешел реку (даобэй хэ) и нанес крупное поражение неприятелю (дабэй). Речь в легенде не о реке Даубихэ, а о какой-то преодолимой реке. Может быть это и Сучан.

Все это говорит нам о том, что название реки Добику не может быть китайским, поскольку они сами не знают истинного его значения, а лишь переосмысливают уже имеющееся название, разрывая географию легенды. Тогда, более вероятным является тунгусо-маньчжурское происхождение гидронима Добику, состоящего из компонентов: до – сесть, сидеть; бикун/бикан – мели.

И действительно, в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона мы находим обоснованное для такой версии описание: «Дауби-Хэ в сухое время года имеет незначительную глубину; но после дождей вода прибывает на 2 саженей против обыкновенного уровня и затопляет всю долину; остаются только небольшие островки»





Продолжение следует...

[cool]

3. «Сумречная зона»


Теперь обратимся к вопросу территориального межевания в легенде.

«Кругом его царства жили сильные цари, зависимые от него и платившие ему дань. Почти через каждые 100 верст было особое царство (Бай-ли-вуанъ)…»

Слово «бай-ли», безусловно, китайское ?? в значении «сто ли» в смысле «княжеский надел в 100 ли». Эти княжества, возглавлялись гунами ? и подчинялись уезду, по-китайски - сянь. Сянь ? – владения вана ?, в окружности до 500 ли и объединяющее до 2500 дворов.
Соответственно, Куанъюн по должности – ван (царь), а его племянник гун (князь).

И действительно, согласно «Мэн-цзы» (?? «старик Первенец») гунам-сановникам при династии Чжоу ??, а это 770 — 256 годы до нашей эры, отводилось земли по сто ли с каждой из четырёх сторон. Титул гуна обычно жаловал ван. Тогда на территории Китая существовало большое число отдельных владений, часть из них было китайскими, а часть — создана другими народами.

Княжества обязаны были регулярно являться ко двору и приносить дары, за что получали от вана также богатые подарки. Это святая обязанность гуна. Именно поэтому наши герои, просто таки обязаны были остановиться у дяди:

«Хунлоню начала (уговаривать) мужа не заезжать к дяде, но он не стал ее слушать…»

Когда правящий дом Чжоу постепенно начал утрачивал центральную власть, а территория Китая представляла собой лоскутное одеяло из отдельных «Я-есмь-царей», появилось княжество Ци, в котором и жила будущая героиня легенды «О Мэнцзя-нюй», ставшая праобразом нашей Хунлоню.

В легенде «О Куанъюне» упоминается, что княжество «Сто ли» не какое-то, а «вуань». Это китайское слово ??, которое состоит из слов: «туман» и «сумрак», что эквивалентно русскому понятию «за тридевять земель».

С другой стороны, слово «вуань» близко к «увань» (кит. ??) - названию некитайского племени жившего на территории Северного Китая. Этноним «увань» является прототипом самоназвания тунгусов (эвен - увань)…





Продолжение следует...

[cool]

10. «Что в имени твоем...»


«Семья племянника состояла из жены Хунлоню и ее сестры Люлоню, - обе писаные красавицы; все удивлялись их красоте»

Рассмотрим имя главной героини. «Ню», последняя составляющая имени, является китайским словом «женщина» ? (палл. Нюй).

Первая часть имени Хунлоню, может быть словом ? (палл. Хун) - «надувать, одурачивать, вводить в заблуждение, обманывать». И действительно, в легенде «О Куанъюне» Хунлоню постоянно что-то мутит, т.е. обманывает. Тогда «ло» не что иное как диалектная форма суффикса при глагольной основе - ?. И действительно, в классическом китайском языке вместо? (ло) используется? (лэ). Этим и объясняется разница имен героинь в легенде, записанной исследователями. Так у Арсеньева имена девушек: Хун-лэ-нюй и Лю-лэ-нюй, что полностью подтверждает мое предположение.

Получается, что имя главной героини Хунлоню записывается иероглифами ???, а в Арсеньевском варианте ??? – «Девушка обманщица».

Тогда, имя Люлоню может характеризоваться глаголом ? – «убивать, истреблять». А ведь так оно и есть.

Отсюда рассуждения первых исследователей легенды «О Куанъюне» кажутся не просто поверхностными, а смешными. Возьмем работу Старцева «Наследник Золотой империи»:

«Таким образом, имя Хун-лэ-нюй можно перевести как «великая и жизнерадосная женщина», а имя Лю-лэ-нюй – «остаться веселой женщиной»…»

Интересно, что веселого в этой легенде нашел Старцев? Получается, народ гибнет пачками, и у самих (Хунлоню и ее супруг) головы с плеч летят, а им все весело! Все им хиханьки да хаханьки! Эдакие сестры-хохотушки или как у нас говорят, «подружки-долбонушки». На травку сели?

Имя главного злодея Куанъюна логичнее представить согласно его образу в легенде. Например, «куан» ? может характеризовать человека как: «бешеный; злой, свирепый; грубый, жестокий, варварский», который «питает злобу, сердиться» (кит. ? палл. Куан).

При этом «юн» ? может являтся сокращением слова юншен-гун (кит. ???) - «продолжатель рода Совершенномудрого». Этот титул использовался для прямых потомков Конфуция.

Сравните с версией Арсеньева и Старцева: ? (куань) в значении «широкий» и ? (юн) «навсегда». Что к чему?

Итак, что мы имеем в сухом остатке легенды «О Куанъюне»?
А то, что эта легенда, хоть и имела древние китайские корни, выросла она на благодатной почве освоения русскими безхозной Приморской земли. Географические названия, упоминаемые в легенде, возникли без участия китайских манз в их формировании, и имеют большей частью или тунгусо-маньчжурские, или русские корни. Именно их и пытаются переосмыслить манзы. На то, что легенда «О Куанъюне» возникла только после прихода в Приморский край русских, говорит следующий факт высказанный Пржевальским:

«…очень давно совершалось все это, так что между нынешним скудным населением не осталось даже никаких преданий о тех временах» (Путешествие в Уссурийском крае. 1867-1869 гг)


География легенды





КОНЕЦ
С уважением,
cool